К статье «Кино и архитектура. Письма О.Ермолаевой»

1. О теме. 2. Время и скорость в архитектуре от театра к кинематографу

Каждый раз, пытаясь ответить на вопрос, что такое кино, чем оно отличается от фотоальбома, где тоже в определенной последовательности собраны кадры, разные моменты жизни, я приходила к ответу, что кино – это движение, не разрозненные кадры, но последовательные, что и создает иллюзию движения. Этот ответ - само собой разумеющееся утверждение, берущее начало в физике процесса киносъемки, в физиологии человеческого зрения. Но движение может быть совершенно разным, и менялось оно на протяжениии истории кино постоянно.

Собственно, с этого закономерного изменения движения и отношения человека к этому изменению и началось сопоставление кино и архитектуры, как одинакого развивающихся на протяжении всей своей истории искусств. Развивающихся именно с точки зрения отношения к движению: от статичной камеры (первые фильмы- фиксации) и архитектуры скульптур (менгиры, пирамиды) на начальном этапе развития до абсолютно свободной камеры, проходящий сквозь любые материи и время (фильмы, созданные с помощью программ 3D моделирования) и архитектуры передвигающихся городов, не зависящих от погодных условий, времени суток и т.д.

Но кроме движения пространственного (действительно, родственного езде не автомобиле), есть еще движение «вдоль пленки», особое «синтетическое» движение одновременно в пространстве и во времени. Причем, кинематографическое «синтетическое» движение возможно в любом направлении во времени, в отличие от такого же рода движения в реальности. Но это пока оставим….

Вернемся к движению в пространстве. Один из самых интересных фокусов кино в том, что пленка движется всегда в одном направлении, но движение на экране происходит в совершенно любом направлении, или вообще не происходит. Понятно, с точки зрения физики все обычно, никаких парадоксов, а зритель вообще никогда и не должен увидеть движения пленки, иначе мир образов на экране разрушится и станет похожим на диафильм. Но по сути это еще один вид относительности движения. Эта относительность так же проявляется во взгляде автомобилиста. В то время как автомобиль едет в одном направлении, пассажир может смотреть в лобовое стекло или в боковое, от чего будет зависеть не только то, что он увидит , но и как (ведь картинка, cоздаваемая перефирическим зрением при взгляде через лобовое стекло, станет основной при взгляде в боковое стекло, т.к. будет воспринимаематься уже центральным зрением).

Движение «глаза кинокамеры» в современном кино настолько близко к человеческому зрению, что зритель даже не задумывается над тем, что ему чего-то не показали, что весь мир, который он воспринимает всерьез – сценическая площадка. Тюрьма, из которой нет выхода, в которой герой умирает от одиночесва – на самом деле 2 стены, без потолка и дверей, которые лишь выгораживают часть пространства огромного съемочного павильона, а рядом с героем находится съемочная группа, многочисленные помошники, гримеры, осветители…

Но это «естественное» движение появилось не сразу, преодолевая незнание людей и технические ограничения. Это движение настолько разнообразно и сложно, что порой, увидев, как происходят съемки фильма, удивляешься, как глаз не замечает всей этой сложности и воспринимает мир кино как нечто совершенно естественное. Дело, быть может, в том, что современный глз человеческий также «появился не сразу», он – результат многовековой эволюции человеческого глаза (глаз здесь – выражение всей зрительной системы), и эволюция эта на протяжении последних ста лет происходила под влиянием кинематографа и эволюционирующей вместе с глазом (как архитектора, так и горожанина) архитектуры, усложняющихся городов. Глаз эволюционировал вместе с переходом архитектуры, городской среды «от театра к кинематографу».

Эта эволюция и есть процесс взимовлияния кинематографа и архитектуры, который, естественно не возможен без изменений в единственном субъекте, воспринимающем и создающем эти явления – человеке.

3. Кино и ТВ

Смотреть телевизор – это как смотреть ночью в окно без занавесок. От того, на чем фокусируется глаз, зависит конечная картинка, конечно, она от этого всегда зависит, куда бы мы не смотрели, но в данном случае это будут противоположные картинки. Мы можем увидить улицу или двор, залитые светом фонарей или темные, с толпой спешащих людей и машин или пустующее пространство – это один кадр. Но этот кадр содержит в себе второй, стоит лишь сфоксировать взгляд ближе к плоскости стекла! Первый кадр содержит в себе второй: тот, который мы можем увидеть обернувшись назад – кадр с комнатой в которой мы находимся. Кадр с городом содержит в себе кадр с интерьером комнаты, из которой зритель наблюдает, причем этот интерьер парит над городом или улицей или двором. Но это еще не все! Самое интересно в том, что в этом окне мы видим и собственное отражение! Мы видим себя сразу и в комнате, и в городе, видим и чувствуем, что стиом на полу, но, в то же время парим над землей, в темноте ночного города.

Всю эту сложность матрешки мы можем в миг разложить на четкие однозначные кадры. Стоит только выбрать одно из двух: остаться в комнате и стать ее частью – для этого нужно задернуть занавеску; или погрузиться в темноту городского пространства, стать его зрителем - для этого нужно выключить свет.

То же самое с телевизором. Он может быть частью интерьера - занавешенным окном, в котором мелькает «внешняя», другая жизнь, тогда «телеэкран дает нам не картину мира, а проект, своего рода утопию». Но он может быть и собственным киноэкраном, если это «окно без занавесок» в темной комнате, оно затягивает и делает всех смотрящих зрителями. «Тут, в комнате он может все и, прежде всего, – выключить прибор и увидеть реальность – самый интерьер.» - Это также возможно и в кинотеатре, если фильм не заставит сидеть неподвижно. Как много современных фильмов смотрятся под хруст попкорна, шипение Пепси, хождение по залу! Это происходит потому, что кинематограф, производя отдельные низкосортные произведения, позволил к себе так относится! Когда к телевизора «прилипали» всей семьей, откладывая ужин или прогулку. Сейчас все изменилось, это и есть «эволюция глаза».